Контрабандист Сталина Книга 5 [СИ] - Юрий Николаевич Москаленко

– А что в этом такого плохого? Вот я вас не пойму. Учусь у англичан, вон как у них здорово и с Канадой, и Австралией и другими странами получилось. Чем вы хуже? – вот я пока не понимаю, чего он так упирается.

Дальше мы обсудили ещё небольшие детали, где Сталин попросил меня закупить разные радиостанции и подробные карты. Пообещал всё оплатить.

– Может, всё же пойдёте ко мне работать? – улыбнулся Сталин и хитро так прищурился.

– Вы же прекрасно понимаете, что в таком виде мы не сработаемся. Пусть…пока всё остаётся, как есть…а там посмотрим – теперь уже хмыкаю я. Как говорят…не зарекайся. Вдруг меня так прижмут…что и выбора не останется.

– Хорошо. Завтра к вам приедет… ваш друг Будённый, раз уж вы с ним находите общий язык – несколько я бы сказал загадочно, улыбнулся Сталин. – Привезёт обещанные вам деньги, и можете отправляться в Таганрог – подвёл итог очень «тяжёлой» беседы Сталин.

Как только грек завернул за угол дома, Сталин стал расхаживать взад-вперед. После двадцатиминутного размышления он принял решение, которое в корне поменяло всю дальнейшую историю. Сейчас он решил нанести свой удар не по правым, а наоборот пока воспользоваться их поддержкой…подставить их под удар. Так как правые ему они очень сильно задолжали за вывезенное золото, вот пусть они и будут на острие атаки по некоторым военным и украинским политикам. А то те слишком много воли взяли, ещё и правда, отделиться надумают…

* * *

Сижу у себя в своём кабинете, перебираю бумаги и ценности. Думаю, что оставить на следующий раз, а что везти уже сейчас с собой.

– Здорово. Что всё над златом чахнешь? – вваливается ко мне улыбающийся Будённый с большим саквояжем. За ним его адъютант-грузин с двумя ящиками.

– Да подумать не мешает – чешу бороду. Как она мне уже надоела, кто бы только знал. Но тут в целях конспирации не брею, только слегка подправляю и всё. Волосы тоже подкрашиваю сединой.

– На вот, это тебе. А тут вино, как ты и просил – и ставит на стол саквояж и кивает на адъютанта, который чуть ли не в дверях поставил ящики и вышел, прикрыв дверь.

Открываю саквояж и первое, что я вижу это индийский кривой нож с серебряной рукояткой и такими же ножнами. Всё это украшено чеканными узорами и красными непрозрачными камнями, скорее всего ониксами. Статусная вещь и очень красивая.

– И что это значит? – оставляю саквояж открытым и смотрю на Будённого.

– Помощь твоя нужна – хмыкает он.

– Шо-о… опять – перебиваю и пародирую голосом волка в исполнении Джигарханяна из известного мультика и плюхаюсь задницей на стул.

– Ну, мы ещё… что-нибудь придумаем к твоему следующему приезду, как тебя отблагодарить – смутился слегка Будённый.

– Рассказывайте Семен Михайлович. Но я ничего не обещаю – откидываюсь на спинку стула и смотрю на него «как Ленин на буржуазию».

– У нас возникла сложная ситуация в Наркомате обороны. Ворошилов серьёзно не ладит с Уборевичем, да и не только он один. С Тухачевским было и то проще. Может, ты чаю всё же закажешь? – расстёгивает верхнюю пуговицу гимнастёрки Будённый и вертит шеей.

Вижу, как тяжело Семену Михайловичу даётся признания, и дергаю за шнурок. Через пару минут появляется Силантий. Он переставляет ящики в указанную мной сторону, и я заказываю Будённому чай, а себе кофе.

– Ты как настоящий барин – усмехнулся тут же Будённый.

– До вас мне ещё далеко, вон какого молодца взад-вперёд гоняете – теперь уже лыблюсь я, киваю на ящики в стороне.

– Слушай Сакис, помоги. Ну, что тебе стоит. Замучил этот всезнайка – изменил на серьёзный тон Будённый.

– Так что же вы хотите от меня? – тяжко вздыхаю.

– Да узнал где-то Уборевич характеристики новой немецкой трёхдюймовой пушки и устроил целый скандал. Мы в прошлом году только приняли такую же на вооружение. Но он утверждает, что наша в два раза тяжелее и угол наклона ствола никуда не годиться. Поспорили, что Ворошилов предложит ещё лучший вариант. Но Клим к тебе не пойдёт, сам ведь знаешь… В общем, нужен чертёж нового облегчённого лафета с увеличенным ходом ствола, чтобы использовать пушку ещё как и гаубицу. А ещё лучше новый иностранный образец – выпалил Будённый.

– Э… я вам должен достать чертёж нового лафета… за ножек? Э… вы не… – так и хотелось сказать неох… – знаете, что Семён Михайлович. Что-то вы в последнее время слишком много хотите… э…бесплатно. Совесть ведь иметь надо. Мне, что эти знания дарят? За всё приходиться платить, и не мало. Вы на своих бл… балерин, что-то не экономите. Даже ваши цари скромнее были, а мне платить, как-то не хотите – приподнимаюсь со стула и опираюсь на стол руками.

– Сакис не ругайся. Я же тебе сказал. Найдём, чем тебя отблагодарить. Ведь наша дружба только началась… так. Принято решение продавать ценности из музеев и запасов. Что-то да подберём…что нужно – начал тоже злиться Будённый.

– М… Хорошо. Но в следующий раз, сначала деньги или ценности, а потом ваши заказы… и про Миусский полуостров не забывайте – иду на попятную. Представляю, как тяжело Будённому далось такое признание. Ссорится мне с ними тоже не с руки.

Глава 11

На полустанке за Москвой к нам начали цеплять дополнительные теплушки и грузовые платформы с грузом. Будённый, который в своей машине привёз двух человек, знакомит меня с Поликарповым и Бартини. Этим самым он показывает, какое огромное значение сейчас в СССР придают авиации.

Николай Николаевич Поликарпов, коротко стриженный с ранними залысинами тридцатилетний крепыш. Почти круглое лицо с чуть вздернутым носом выдают в нём настоящего русского. Бартини Роберт Людвигович, наоборот. Худощавый красавец с пышными волнистыми волосами и выразительными тёмными глазами. Одет в приталенный, элегантный костюм. Галстук слегонца ослаблен, шляпа одета чуть набок. Выделяются большие запонки на рукавах светлой рубашки. С такой внешностью и элегантностью ношения одежды, ему больше бы подходила роль киноактера, нежели авиаконструктора. Примерно такого же возраста, что и Поликарпов. Приблизительно все мы одного возраста и это хорошо, будет легче общаться. Обоих приглашаю путешествовать в моем вагоне, место у меня там ещё есть. Правда им придётся делить одно купе на двоих. Их же помощники вообще едут в обычной теплушке. Туда же я определил китайскую семью Ван и старика Сюй. Попросил, чтобы их не обижали. Они будут обживать мой новый дом и огород с лекарственными травами, купленный в Таганроге. Потом